|
|
|
|
|
|
|
|
|||
Безмолвная планета
|
Клайв Льюис
| ||
На следующее утро вся деревня была на ногах еще до рассвета. Солнце уже осветило харандру, но лес тонул в ночной тьме. Шли приготовления к завтраку; хроссы сновали взад-вперед при свете костров. Женщины разливали из горшков дымящуюся еду, мужчины под руководством Хнохры перетаскивали в лодки охапки дротиков; самые опытные охотники собрались вокруг Хьои и слушали его объяснения, слишком быстрые и слишком специальные для Рэнсома. Стягивался народ из соседних деревень; детеныши с восторженным визгом носились под ногами у взрослых. Рэнсом понял, что его участие в охоте разумеется само собой. Ему отвели место в лодке Хьои и Уина. Те решили грести по очереди, а Рэнсома посадить на нос, рядом с отдыхающим напарником. Рэнсом уже хорошо знал хроссов и потому понимал всю почетность предоставленного ему места - ведь и Хьои и Уин больше всего на свете не хотели оказаться на веслах, когда появится хнакра. Не так давно, в Англии, идея принять на себя почетную роль при нападении на неведомое, смертельно опасное водяное чудовище показалась бы Рэнсому совершенно дикой. Еще совсем недавно, когда он спасался от сорнов или лежал ночью в лесу, разрываясь от жалости к самому себе, такой подвиг был бы ему не по силам. Но сейчас его решимость была твердой. Что бы ни случилось, он постарается доказать, что человеческий род ничем не хуже других хнау. Он прекрасно понимал, что истинная цена таких решений узнается только в деле, но в то же время чувствовал странную уверенность, что как-нибудь справится. Ведь это было необходимо, а необходимое всегда осуществимо. Кроме того - воздух ли Малакандры был тому причиной или жизнь среди хроссов, - но за последнее время он заметно переменился. Когда первые лучи солнца заскользили по поверхности озера, Хьои уже выводил свою лодку из заводи. Рэнсом сидел на указанном ему месте рядом с Уином, зажав дротик в правой руке и еще несколько между колен, и изо всех сил старался держаться прямо, когда лодка особенно высоко взлетала на волнах. В охоте участвовало не меньше сотни лодок, они разбились на три отряда. Центральный, самый малочисленный, состоял из больших восьмивесельных лодок и должен был подниматься против течения, по которому Рэнсом и Хьои плыли в день знакомства. Хнакра обыкновенно дрейфовала в границах течения, и хроссы рассчитывали, что, наткнувшись на лодки, чудовище метнется в стоячие воды слева или справа от потока. Поэтому, пока центральный отряд медленно прочесывает течение, легкие лодки, гребя гораздо быстрее, будут свободно курсировать с обеих сторон, чтобы встретить жертву, как только она покинет свое, если можно так выразиться, логово. В этой игре хроссы полагались на численный перевес и тонкую стратегию; преимущество врага состояло в быстроте и невидимости: он мог плыть под водой. Кроме того, поразить его можно было только через открытую пасть, так что если оба охотника той лодки, на которую нападала хнакра, промахивались, это означало почти верную гибель всего экипажа. В отрядах легких стрелков наиболее отважные охотники могли выбрать одну из двух тактик: держаться вблизи длинных лодок, там где хнакра, скорее всего, пересечет границу течения, или заплыть далеко вперед, чтобы застать чудовище врасплох, когда оно будет двигаться на полной скорости, и прямо там, задев его метким дротиком, выманить в спокойные воды. Так они могли опередить забойщиков и - если повезет - прикончить зверя самостоятельно. Именно об этом мечтали Хьои и Уин, а вслед за ними и Рэнсом, зараженный их желанием. Как только корабли выстроились в боевой порядок и тяжелые лодки, окруженные целой стеной пены, двинулись вверх по течению, Хьои изо всех сил налег на весла, и они помчались к северу, чтобы обогнать флотилию. От скорости захватывало дух. Воздух был холодный, как всегда утром, но от синей глади, по которой они неслись, поднималось приятное тепло. Позади слышался гул, будто бой колоколов, усиленный эхом от дальних островерхих скал, обрамлявших долину; то были голоса двух или трех сотен хроссов, похожие на лай охотничьих собак, но более мелодичные. Чувство, дремавшее годами, пробуждалось в крови Рэнсома. "Ведь может статься, что я окажусь победителем хнакры, - подумал он, - что в этом мире я - единственный представитель человеческого рода - останусь в памяти будущих поколений как Челховек хнакрапунт". Но он уже по опыту знал, чем оборачиваются подобные мечты, и поэтому, смирив разыгравшееся воображение, устремил взгляд на бурные воды потока, по краю которого плыла лодка.
Долгое время ничего не происходило. Рэнсом вдруг ощутил напряженность
своей позы и заставил себя расслабиться. Вскоре Уин нехотя сел на весла,
а Хьои занял его место на носу. Почти сразу после того, как они пересели,
Хьои вполголоса проговорил, обращаясь к Рэнсому и не отрывая взгляда от
течения:
И тут произошло самое невероятное из всего, что Рэнсому довелось до
сих пор испытать на Малакандре. Он услышал голос. Голос словно шел из воздуха,
примерно в метре над его головой. Он был почти на октаву выше голоса хросса,
даже выше человеческого. Будь слух Рэнсома хоть чуть-чуть менее острым,
он бы не смог услышать эльдила.
Не то чтобы Рэнсому изменило мужество, но, поняв, что не сможет участвовать
в охоте, он почувствовал мгновенное облегчение. В то же время некий внутренний
голос, совсем недавно пробудившийся в нем, твердил: не отступайся от начатого;
только теперь, только с этими спутниками ты сможешь совершить поступок,
о котором с гордостью будешь вспоминать; иначе - еще одно пустое мечтание.
И, повинуясь этому голосу, Рэнсом воскликнул:
Рэнсом почувствовал мощный толчок, швырнувший его вперед, чуть ли не в самую пасть хнакры, и оказался по пояс в воде, прямо перед лязгающими челюстями. Он бросил один за другим еще несколько дротиков в громадный зияющий зев и вдруг с изумлением увидел, что Хьои сидит верхом на спине гада - карабкается на морду, - наклоняется вперед и разит сверху. В следующий миг хросс отлетел на несколько метров в сторону и упал в воду, подняв тучи брызг. Но хнакре пришел конец. Она повалилась на бок и билась, изрыгая вместе с остатками жизни смрадную черную пену. Когда Рэнсом пришел в себя, все трое были на берегу, в объятиях друг друга. От их мокрых, дрожащих от напряжения тел валил пар. Ему уже не казалось странным или неприятным прижиматься к груди, покрытой влажной шерстью, чувствовать дыхание, пусть свежее, но все-таки не человеческое. Он стал своим среди них. Он преодолел ту преграду, которой для хроссов, привыкших иметь дело с разными видами разумных существ, наверное, вообще не существовало. Все они были хнау, и разве значила что-нибудь разница в форме голов по сравнению с тем, что они вместе выдержали натиск врага. И даже он, Рэнсом, с честью вышел из этого испытания. Он чувствовал себя возмужавшим.
Они находились на небольшом безлесом мысу, куда их выбросило в пылу
сражения. Рядом, в воде, под обломками лодки лежал труп чудовища. Остальные
охотники остались почти в миле позади, даже их голоса сюда не доносились.
Все трое сели, чтобы перевести дыхание.
В то же мгновение раздался оглушительно громкий звук, который Рэнсом
тотчас узнал, как ни странно, почти невозможно было слышать его здесь.
Совершенно земной, человеческий, по-европейски цивилизованный звук: выстрел
английской винтовки. Хьои забился у его ног, ловя ртом воздух и пытаясь
подняться. Белая трава вокруг него окрасилась кровью. Рэнсом опустился
на колени, попробовал перевернуть Хьои на спину. Тело хросса было для него
слишком тяжелым. Уин бросился помогать.
Рэнсому хотелось закричать, осыпать Уэстона и Дивайна проклятиями -
но разве поправишь случившееся?! Подняв голову, он встретился взглядом
с Уином, который присел по другую сторону Хьои (хроссы не умеют вставать
на колени).
Он не без труда убедил Уина послушаться. Они легли на траву, почти касаясь
ногами воды, и хросс снова спросил:
По словам хросса, в пяти днях ходьбы к югу их хандрамит соединяется
с другим таким же, по которому еще три дня пути к северо-западу до Мельдилорна
и Уарсы. Но лучше идти коротким путем - он лежит через горы, пересекая
выступ харандры между двумя каньонами, и приводит к Мельдилорну на второй
день. Рэнсом должен войти в лес и идти, пока не упрется в сплошную стену
скал на краю хандрамита, а оттуда нужно двигаться между горными отрогами
к югу. Там он увидит дорогу, пойдет по ней вверх и, миновав горные вершины,
окажется возле башни Эликана. Эликан ему поможет. Перед тем, как начать
подъем, можно запастись едой - нарезать в лесу травы. Уин понимал, что
как только Рэнсом войдет в лес, ему грозит встреча с другими челховеками.
Рэнсом вовсе не был уверен, что это лучшее решение как для него, так и для хроссов. Но смерть Хьои поразила, просто раздавила его, и возражать он не мог. Теперь он стремился делать лишь то, что от него хотят хроссы, и не доставлять им больше неприятностей, насколько это возможно. А главное - оказаться где-нибудь подальше.
Что чувствует Уин, понять было невозможно. Рэнсому очень хотелось услышать
хоть слово прощения, но он решительно остановил новый поток сетований и
самообвинений. Ведь, испуская последний вздох, Хьои назвал его победителем
хнакры - это ли не великодушное прощение? Запомнив подробности пути, он
попрощаются с Уином и двинулся по направлению к лесу.
|
|||
|
2001–2024 Электронная христианская библиотека